Под занавес фестиваля Гогольfest с новой программой выступил камерный оркестр New Era Orchestra. Сделав ставку на современный минимализм и киномузыку и подкрепив их мрачным пафосом творчества Дмитрия Шостаковича, оркестр буквально взорвал зал, свидетельствует ЛЮБОВЬ МОРОЗОВА.

Камерный оркестр New Era Orchestra – одно из самых подвижных явлений среди крупных ансамблей на столичной академической сцене. Существует он с 2007 года как детище меценатского проекта Арт-коллекция 'Вавилон' и как результат творческой воли дирижера Татьяны Калиниченко. Это молодежный коллектив, возраст участников которого колеблется в диапазоне от 20 до 35 лет (с ощутимым преобладанием 26-28-летних), а состав формируется под каждое конкретное мероприятие. В ансамбле совсем нет посторонних: программы составляются соответственно техническим возможностям конкретных людей, а их имена старательно вписываются в программки (редкий и заслуживающий похвалы случай в украинской практике), так что каждый оркестрант чувствует себя почти солистом и относится к исполнению своей партии с повышенной ответственностью. Справедливости ради стоит отметить, что с интонацией и чувством ансамбля у исполнителей наблюдаются определенные проблемы, вообще характерные для большинства подобных сборных оркестров, а потому дирижеру приходится утраивать свои усилия при подготовке к новым концертам, изобретая массу способов исправить недочеты.
В этот раз программу составили из пяти симфонических произведений, причем три из них стали украинскими премьерами. Первой открыли концерт – произведением Consolation ( Утешение ) исландского композитора XX века Йоуна Лейфса. Лебединая песнь умиравшего от рака легких музыканта – это такой раздробленный на отдельные семплы Римский-Корсаков, многократно перемноженный сам на себя. Идею неожиданных и удивительных гармонических сопоставлений, свойственную фантастическому миру его опер и воплощенную таким образом, чтобы каждая последующая тональная смена создавала впечатление тени, отброшенной предыдущим аккордом, Лейфс возвел в абсолют. Его Consolation – это бесконечное нанизывание аккордов и долгое любование их последующим застыванием, создающее ощущение присутствия ирреального, игры света и тени, в которую больше не вторгается предметный мир.
Вполне логично после Лейфса слушалась Камерная симфония для струнного оркестра Дмитрия Шостаковича, для которого образ смерти был ведущей темой и бесперебойным двигателем творчества. Здесь на смену покаянию и любованию последними солнечными лучами Consolation пришел механический ужас камерного опуса с отголосками знаменитой Ленинградской симфонии. Прервала разговоры об инфернальном блестящая пьеса в минималистической технике для двух виолончелей и струнного оркестра Violoncelles, Vibrez! современного итальянского композитора и виолончелиста Джованни Солима. В ней в соревнование виртуозов вступили Игорь Пацовский и Святослав Боровик, опровергая мнение о статичности минимализма.
Два других произведения сложились в дуэт – это были транскрипции киномузыки популярного россиянина Леонида Десятникова и иконы второй половины XX века Альфреда Шнитке, осуществленные украинским композитором Максимом Абакумовым. Саундтреки Десятникова к фильму Москва впечатлили эклектичностью, сочетанием советских массовых песен со стилизациями под кельтские наигрыши и аллюзиями на доступные широкому кругу слушателей достижения европейского авангарда, в то время как Шнитке в который раз поразил вневременностью образов. Комментируя абакумовскую Фантазию Птица-тройка с музыкой классика, написанную к фильму Мертвые души 1984 года, Татьяна Калиниченко воззвала к залу: Люди, не будьте 'мертвыми душами', их так много вокруг, будьте живыми ,– озвучив, по сути, главную идею всего Гогольfest .