16 апреля в Читальном зале Приморской государственной публичной библиотеки им. А.М. Горького в рамках программы Горьковка в режиме NON-STOP - творческая встреча с главным дирижером и художественным руководителем Тихоокеанского симфонического оркестра Михаилом АРКАДЬЕВЫМ, посвященная 75-летию этого музыкального коллектива.

Музыка в генах

Михаил Аркадьев считает установку на стандартную последовательность в музыкальном образовании (школа, училище, консерватория) - сомнительной.

- ЧАЙКОВСКИЙ был принят в консерваторию без всякого образования, как дилетант (!). ВАГНЕР вообще нигде не учился... Я начал заниматься музыкой самостоятельно в 12 лет. Прочитал, что Вагнер переписывал от руки симфонии БЕТХОВЕНА и таким образом выучился музыкальной грамоте и инструментовке. Я решил пойти его путем. Мой музыкальный ликбез - добросовестно переписанные бетховенские ноты. Великий детский педагог А.Д. АРТОБОЛЕВСКАЯ (известнее ее в музыкальной педагогике только Г. НЕЙГАУЗ) вручила мне первую страницу Патетической сонаты, одну из самых сложных для чтения с листа в истории музыки, и сказала: Это твой алфавит! Учи! … Я и научился на всю жизнь…

Музыка в генах Аркадьева закодирована. Его прадед по материнской линии - кантор московской синагоги, допущенный к свиткам Торы. Дед - скрипач Большого театра. Музыка молчала в Аркадьеве все его детство. Отец, потомственный петербуржец, инженер, убежденный технократ, был сторонником стандартного, прагматичного воспитания для своего сына. И потому решительно пресекал все попытки своей супруги отдать ребенка в музыкальную школу. Учить ребенка музыке - это еврейские штучки, - наставлял он жену. - Пусть развивается как практический человек. (К музыке можно относиться ведь и сугубо потребительски.). Пусть себе любит ее как меломан, слушатель …

Матушка Михаила Александровича - театральный критик, сотрудница ВТО, все же рискнула однажды приобрести музтрестовский рояль, в недалеком прошлом - беккеровский. Инструмент с хорошей репутацией. Покупка обошлась небогато живущей семье в копеечку - 150 советских рублей. Вот за этим роялем юноша Аркадьев и провел все беспокойное время своего отрочества. Вердикт вынесла Анна Даниловна Артоболевская: Этот мальчик рожден, чтобы стать музыкантом, и никем иным .

- Вообще-то в тот период много всего чудесного происходило. Я начал бесконечно импровизировать, потом записывать. Мое первое музыкальное произведение - пьеса Сочинение на черных клавишах . Рукописи сохранились. Я иногда просматриваю их и нахожу, что, несмотря на юный возраст, это все довольно виртуозно и очень профессионально записано. Та же Фантазия на тему Пассакальи И.С. Баха! Это был какой-то взрыв! Какая-то энергетическая вспышка! Все мои подростковые силы, в том числе и эротические, которые также очень сильно развивались, были направлены на музыку. Только на музыку!..

При том, что я в 15 лет пережил свой первый роман, очень серьезный, который повлиял на всю мою дальнейшую жизнь. И, тем не менее, музыка для меня навсегда осталась главной эротической привязанностью. Получилось, что первую струну чувственности задела во мне не женщина, а музыка!

- Так бывает, - соглашаюсь я.

- Да, так бывает, - отвечает Михаил Александрович, - и это - счастье! И никакой другой эрос в дальнейшем не был сильнее этого!..

В темпе PRESTO вопреки ситуации

Мы разговариваем с маэстро накануне концерта, посвященного 75-летию Тихоокеанского симфонического оркестра. Последний пассаж моего собеседника заставляет вспомнить одну из программ оркестра - симфоническую музыку из оперы Ж. БИЗЕ Кармен и Кармен-сюиту Р.ЩЕДРИНА, прозвучавшую броско, сочно, красочно, в высшей степени экстатично. Что это было? Коррида любви? Фиеста чувств? Воспоминание о великом танце Майи Плисецкой или о сублимации тех самых подростковых, бурлящих в тебе сил?..

Кармен-сюита - одна из творческих побед М. Аркадьева и его оркестра. К победам (опять же, в оценке самого дирижера) следует отнести Симфонические танцы С. РАХМАНИНОВА, Пятую Симфонию П.ЧАЙКОВСКОГО и Ромео и Джульетту С.ПРОКОФЬЕВА.

С 2007 года - с момента прихода в оркестр заслуженного артиста РФ, пианиста, дирижера, теоретика музыки, доктора искусствоведения М. Аркадьева - Тихоокеанский симфонический оркестр (Pacific Symphony) работает в темпе PRESTO. В темпе, соответствующем стремительному бегу. Куда направлен этот бег? К пределам возможного. Именно так формулирует Аркадьев свои дирижерские принципы.

- Мои музыканты знают, чего я от них хочу. И стремятся этому соответствовать. Другое дело - социальная жизнь оркестра. Что платят оркестрантам? Какова его материальная основа? Каков инструментарий? Есть ли возможность его расширять? Приглашать в оркестр талантливых людей?... Если брать эту сторону, то тут катастрофическая ситуация. И мне приходится тащить музыкальную энергетику вопреки этой ситуации. Путь этот рискованный, но это мой выбор.

Наши творческие отношения с оркестром завязались в 2007 году. Уже тогда я понимал, что необходимо выстраивать творческую стратегию оркестра, ориентируясь на саммит 2012 года. Это реальный шанс для наших музыкантов со временем обрести международные контакты и международное звучание. Медленно и постепенно я продвигаю оркестр к этому типу музицирования. Как пример, международный проект Все симфонии Бетховена . Одна из самых ярких его страниц - готовящееся исполнение (впервые в Приморье с участием Сеульского Метрополитен - хора) 9-й Симфонии.

И Владивосток - одно из немногих мест, где это возможно, где международное присутствие и атмосфера большого тихоокеанского региона - норма. Поэтому я остаюсь оптимистом, несмотря на все сложности, с какими приходится сталкиваться… А никто и не обещал легкой жизни.

- Легкой жизни в искусстве не бывает. Бывают нормальные условия для творчества. Тем более если у этого творчества столь понятное и одобренное федеральным центром устремление к саммиту АТЭС.

- Все так. Все так… Все понимают ситуацию, а бремя ответственности, тем не менее, лежит на дирижере!

Позиция внутреннего одиночества

...Сегодня в репетиционный зал Приморской филармонии к артистам оркестра входит не очередной его руководитель, какими были в творческой истории оркестра многие, - входит европейски образованный музыкант, бравший уроки композиции у А. ШНИТКЕ, а дирижирования - у выдающихся мастеров современности Ю. СИМОНОВА и М. ЭРМЛЕРА. Музыкант, успевший поработать с гением русской музыки Георгием СВИРИДОВЫМ. Музыкант, разработавший концепцию незвучащей, неакустической основы как базового элемента ритмической системы новоевропейской музыки. Музыкант-философ, автор оригинальной философско-антропологической концепции лингвистической катастрофы , о чем я даже не завожу с Михаилом Александровичем разговора, поскольку не хочу выглядеть в его глазах профаном.

Даем ли мы себе труд понимать, какого уровня художника в его лице обрела музыкальная жизнь Приморья?..

- Я принадлежу к тому поколению художников, у которых слово карьера вызывало только отрицательные эмоции. Нас учили: Ты должен совершенствоваться как художник, должен служить искусству, а успех придет сам собой . Это ложная, абсолютно ложная позиция. Как показала жизнь, занятие искусством - это одна сторона жизни, а выстраивание параллельно этому занятию своей карьеры - другая сторона. Те, кто умели это хорошо делать, обрели успешность. Валерий ГЕРГИЕВ, к примеру. Я никогда этого не умел. Не так воспитан. Дома меня никогда не настраивали на конкуренцию. И потом, я очень рано принял позицию внутреннего одиночества и до сих пор ее сохраняю. Может быть, потому, что родился в семье репрессированных? Мать, например, пострадала из-за увлечения индийской философией.

Любовь к Индии у нее была любовью к чему-то далекому, непостижимому. Она знала об этой стране все. Мое знакомство с литературой началось с чтения Махабхараты - удивительной поэмы, почитаемой как величайший памятник мировой литературы. Затем - Александр Дюма и Жюль Верн. Я был влюблен в Париж Дюма, Гюго и Ильи Эренбурга. Помню свои первые гастроли в Париже. Это были концерты в Шатлэ . Я аккомпанировал Дмитрию ХВОРОСТОВСКОМУ. Мы приехали ночью, и я из окна такси назвал бульвар, который мы проезжали, не видя его.

- ???

- Потому что я знал Париж. Виртуально. По литературе. Это так поразило встречавших нас французов, что, когда 10 лет спустя я снова гастролировал в Шатлэ , услышал от одной дамы: Мсье Аркадьев, а я вас помню. Вы единственный русский, который, будучи первый раз в Париже, сразу назвали улицу, на которой остановилось такси .

- И что же это была за улица?

- Бульвар Капуцинок.

- Известное место. Хотя бы по живописи Клода Моне и по прозе Хемингуэя. Почему вы не назвали ХЕМИНГУЭЯ в числе тех, кому вы обязаны знанием Парижа?

- Хемингуэй на меня никогда не влиял, хотя с ним связана одна потрясающая история. Рассказать?

Хэмингуэй, Хворостовский и Володя Генин

В 1966 году Аркадьев-старший получает работу на Кубе и отправляется туда с семьей. Михаилу только-только исполнилось семь лет. Он и сегодня помнит, как они подлетали к Гаване и как в глаза ему ударил оранжевый цвет взлетно-посадочной полосы… Куба для него оказалась настоящим островом Свободы, потому что он вырвался, наконец, из цепких лап детского сада и еще не попал в лапы начальной школы. Он учится плавать в Мексиканском заливе, а неподалеку, в нейтральных водах, стоит американский линкор с нацеленными в сторону купающегося Миши пушками. Мир еще не остыл от Карибского кризиса. Еще не изжито американское присутствие, и имя ЧЕ ГЕВАРЫ звучит как имя РОБИН ГУДА. Семья советского специалиста Аркадьева живет в трех милях от деревни, где Хемингуэй написал потрясающий рассказ Старик и море . Дом писателя давно опустел. Хотя он уже обрел статус музея, в него не пускают, но окна открыты. В них можно увидеть все внутреннее убранство особняка. Вплоть до туалета. Самое сильное впечатление, сразившее юного Мишу, - книжная полка над унитазом. Автор Фиесты , Зеленых холмов Африки и блистательных Снегов Килиманджаро , предпочитал чтение в туалете! ...

- Я потом, извините за подробность, тоже всю жизнь читал в туалете, - смеется Михаил Александрович.

- И что из прочитанного в столь пикантном месте формировало музыканта Аркадьева?

- Мое поколение много читало. По сравнению с современными подростками мы были сверхинтеллектуалами. В 16 лет я обрел своего первого и подлинного друга - это Владимир ГЕНИН, ныне живущий в Мюнхене выдающийся русский композитор. Премьеру его фортепианного концерта мы только что с огромным успехом сыграли во Владивостоке. Генин ввел меня в сложнейший мир американского романа, это был ФОЛКНЕР. Немецкие и английские романы я давно глотал сам: Голсуорси, Томас МАНН. Многие страницы Доктора Фаустуса я знал наизусть. Так же, как и отдельные куски Иосифа и его братьев .

- А я думал, что настоящим другом, который духовно ответил вам на дружбу, был Хворостовский?

- С Хворостовским связано все последнее десятилетие прошлого века и начало нового. Я работал с ним как партнер и пианист на всех основных сценах мира. Играл на лучших роялях. Вообще, у Хворостовского был уникальный шанс стать величайшим концертным певцом как Дитрих ФИШЕР-ДИСКАУ. Но его захватили оперные амбиции, в чем он менее силен. Жить в Лондоне (а у Хворостовского британский паспорт) только на оперные гонорары не получается. Зарабатывая в России на популярных программах миллионы, он, таким образом, компенсирует свои материальные проблемы. Раньше даже в самом страшном сне не могло присниться, что Хворостовский будет работать с КРУТЫМ.

Когда-то ему было не все равно. Когда-то мы с ним вообще не брали денег за поездки по России. Это были бескорыстные акции музицирования. С тех пор мы больше не работаем вместе, и он свои проекты по вымыванию денег из России осуществляет один. Или в партнерстве с коммерческим композитором Игорем Крутым. Но это уже за пределами искусства!

- А что же в пределах искусства? Игра на черных клавишах?

- Мрачноватая картинка. Она ко мне никакого отношения не имеет.

- Но это же ваше сочинение?

- Сочинение. Но не мироощущение! Я очень благодарен Владивостоку. Его зрителям. И на вопрос скептиков, что вы тут делаете, отвечаю: му-зи-ци-рую!

- Да-да. Вырабатываете стратегию, с которой можно будет встроиться в грядущий саммит? Я тоже рассчитываю попасть в сюжет этого грандиозного события с планами строительства новой библиотеки. А если у нас не получится? Не будет ли творческая встреча с вами в Читальном зале Библиотеки им. Горького, на которую мы приглашаем читателей и зрителей 16 апреля, встречей двух будущих аутсайдеров? Игрой на черных клавишах?

- Посмотрим, что покажет июль. В июле - международная премьера 9-й Симфонии Бетховена. Той, где, как всегда у Бетховена, мощно звучит тема судьбы. А ее, как известно, только на черных клавишах не сыграешь…